|
* * * Итак, прощай, пирамидальный Крым жизнь, скроенная наспех из досок и ящиков, октябрьский холодок, оркестр шести сверчков по вечерам и небо, накрывающее землю и море свиристящей тишиной; игривые, вихлястые тропинки – запыхаешься догонять мгновенье и отстаёшь… Лукавая вода прикинулась прозрачной и фригидной, а после показала страсть и норов. И ласку тоже. До свиданья, море! Скрипучие несмазанные чайки с торпедными и хищными телами, ливанский кедр – японская гравюра, и чопорный, без дрожи, кипарис, и виноград по полтора рубля… Прощай, нарядный и отрадный мир, столь эстетически неуязвимый, что даже в дождь и дрожь великолепен, а потому не задеваешь чувств моих, я убываю, до свиданья! Я в осень задвигаюсь, как в пенал, во тьму уходит дальняя дорога, и холода лежат в конце её, и возвращенье к прерванным заботам, и всё существование моё… |