Это часть большого текста, который делался лет 25 и больше - с начала 60-х. Делался повтором: повтор как способ составления поэтического текста прежде всего  д е м о н с т р  а ц и е й  слова. Следы этого способа и этого текста у меня во многих - и не только ранних стихах. Самый заметный - "МАЛЫЙ СУХУМСКИЙ ВАРИАНТ ПОЭМЫ" (62г), потому так и названный, что текст я для себя называл   п о э м а. Или - "словарь". Да он и есть, пожалуй, ритмический словарь. И долго - года три - я придерживал, жалел выделять в отдельный текст "свобода есть свобода есть... свобода есть свобода".
     Сейчас словом "проект" называют просто вообще все подряд, отчего смысл у слова естественно испарился. Тогда слово так не мелькало, но вся задача этого текста в том и состояла, чтобы находить баланс между именно что проектом (концептом - тогда слово тоже еще не в ходу) текста и реальным текстом. Собственно говоря, в виде текста должен был как бы оформиться не больше не меньше, как активный словарь автора. И наиболее активная часть пассивного - скажем так; активизируемого словарного запаса. То, что в голове под рукой. Что знаю, как сказать, и готов услышать. Для чего надо было на слух, на зуб, повтор и отбор внимательно перепробовать что-нибудь несколько десятков тысяч слов. Никуда не денешься. Не знаю, взялся бы я за такую задачу, представляй я ее себе так ясно тогда, как сейчас излагаю. Но я подходил к делу практически: я видел свой способ писать стихи. Больше того: считал, что я и открыл такой способ. И это было тогда то, что и было надо.
     Но доказать это толком, достаточно реально, а не в принципе - в проекте, в концепте - так не получалось лет десятка два или три с перерывами... Эта словесная масса разбухала и шевелилась буквально - масса настриженных полосок со словами. Она было выжила, выдавила из помещения Аню, за ней и меня - так что жилище наше никак в себя не придет и по сию пору... Меня выжила к Эрику и Олегу в мастерскую - но и там, на просторе, с делом я не справился. Собственно, справиться бы я мог в любой миг - волевым решением. И где-то около 70 года на свет явился бы достаточно диковинный и довольно обоснованный текст-ряд внушительной длины: слов-строк сколько-то тысяч. Наверняка обратил бы на себя некоторое внимание во все тех же узких кругах, но, боюсь, читать-слушать его мало бы кто стал. Во всяком случае, спустя время. Было бы и вовсе скучно. Волевое решение спустя время - это, как правило, именно скучно.
     (Вот разве что лет через 15 все-таки текст этот несколько бы мог затруднить блистательное движение Димы Пригова - да и то вряд ли: не затруднили же все остальные мои тексты того же и более раннего времени - среди них немало, кстати, и таких же, производных от этого. Нет, в о л я - она таки все превозмогает. Нахрап, блат - тем более.)
     А этого-то и не хотелось. Хотелось, чтобы тексту самому захотелось сложиться и закончиться - хотя бы так, как приучены более или менее были заканчиваться мои более или менее короткие тексты... Такой, как сказал бы М.С.Горбачев, консенсус явно намечался, но все как-то не осуществлялся. Но намечался он и с самого начала... Ладно, консенсус - уж хоть бы компромисс... Между словом-предметом и текстом-ситуацией, между звуком и образом, эстетикой и рефлексией, разгоном ритма и реальностью речи, возможностями и ограничениями - и кто скажет, между чем и чем еще, естественно, незаметно сплавленным в речи связной, но перед чем сразу ставит отказ от синтаксиса - а в отказе-то и весь интерес. Черт-те чем - энергией и материей... Состояниями процесса и фиксируемого результата. Действительно, правилом и исключением, единицей и рядом. Между конкретизмом, если нужны термины, и концептуализмом; на пути от одного к другому: том самом, по моим наблюдениям, проходить который так или иначе довелось тут едва ли не всем. Между, наконец, хлебниковским лозунгом и опытом-обиходом-интонацией живой речи.
     И очень мешали рутинные, технические затруднения с этой бумажной кашей-лапшой, поэтому когда мне попал в руки нотбук, я постарался сделать рывок, еще рывок - и вроде бы таки достиг чего-то вроде баланса между консенсусом и компромиссом... Ряд вытянулся, предстояла утряска и взбивка - но вот с переброской на дискету я замешкался, а тут нотбук, к сожалению, украли. К полному отчаянию - так, наверно и было бы еще лет 15 назад, при том же М.С.Горбачеве. Шутка - считай, 25 лет трудов... Хотя и странных, наверно... Но за 15 последних мы все стали куда закаленнее, и я тоже. Я и правда всерьез относился к этому "словарю", он явно хотел быть чем-то эмблематичным, центральным базовым чуть ли не для всего, мной написанного - по крайней мере к началу 70-х. С тех пор я лучше усвоил, что способ, метод демонстрировать себя не обязан. Обязан работать; хотя все-таки случай из самых удачных, счастливых - когда демонстрация и есть работа... Но к моменту кражи - 98 году - хоть каким воровством, думаю, с ног меня бы сбить было уже трудно. Хотя бы вот почему:

     Это текст афиши музейного мероприятия 91 года. Спустя год музей провел подобное же. А ниже - список представителей прессы - практически уже в 91 особОжденной прессы - кто являлся на мероприятия, кого там видели:
     "КУРАНТЫ" - Золотова, Татьяна Куликова и Дмитрий Баринов. "КУЛЬТУРА" - Назаревская. "ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО" - Олег Кулик, Людмила Бредихина. "ЛИТГАЗЕТА", "НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА" - Кузьминский, Нечипоренко. "МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ" - Елена Веселая. "МЕГАПОЛИС ЭКСПРЕСС" - Юрий Бялый. "СТОЛИЦА" - Михаил Смоляницкий. МК - Александр Зеленин. "КОММЕРСАНТЪ" - Лев Сигал.
     И итог всего, сводка: что же было-то в итоге всего в этой самой освобОжденной прессе про это самое представительное (в 91 году - безусловно  с а м о е  представительное) выступление этого самого искусства без разрешения:

     ровным счетом. Не ровным: не считая уже в 92 краткой хроникальной заметки Ю.Непомнящих в "Курантах". И не считая хихиканья кого-то из освобОжденных на ушко кому-то из музейных: - Вы что же, и правда думаете, про вас кто-то  в о т  т а к  п р о с т о  писать станет?..
     Честно говоря, да. Правда думали...
     Просто не было того опыта. Опыта освобОжденности. Нас не освобождал М.С.Горбачев, при всем к нему, действительно, почтении так, как освобождал хоть и эту прессу. А мы сами полегоньку освобождались своим этим искусством без разрешения к тому времени 30 с чем-то лет, как умели. Другие были мозги. Боюсь, и остались. Мы так и поняли. Так и поняли природу свободы, как ее и знали: свобода есть свобода от разрешений — не разрешений. А эти друзья, природы и не нюхав, поняли сходу так, что свобода есть свобода им, друзьям, теперь фактически раздавать разрешения - или не раздавать разрешения. Как подскажут рыночные отношения. Говоря проще, свободу поняли как свободу своего воровства в нашем деле.
     Советское искусство было открыто блатное искусство для своих - кто в своей гоп-ком-партии. Пришел момент - и этот советский блат оказался просто приватизирован, как и много чего. И после, считайте, уже 15 лет  п о л и т и к и  в о р о в с т в а  ч у ж о г о  м е с т а  в искусстве чем-чем, а просто воровством кого-кого, а нашего брата удивить трудно. (Уж конечно, это не единственный эпизод этого воровства - воровство, дорогой читатель, идет и шло вовсю непрерывно - на то оно и воровство: сравни, читатель дорогой, хотя бы положение Сатуновского и Пригова; или художников Олега Васильева и Кабакова. Положение именно по отношению к тебе, дорогой читатель-зритель. Так что, читатель, выходит, ты и сам у нас так или иначе, но малость тут слегка в курсе - а, значит, извини, но и сам, значит, слегка малость и в доле.
     А эпизод этот - просто эпизод самый памятный. И самый был бы хлебный для  ж у р н а л и с т с к о г о  р а с с л е д о в а н и я  на тему: откуда есть пошло столько темных дел в нашем деле. И в самом ведь - ай-яяй - ж у р н а л и с т с к о м  ц е х е...Не облизывайтесь: расследования не будет. В ближайшие годы - точно. Когда-нибудь - тогда может быть...)
     Собственно говоря, на этом сайте как раз и вывешено то, что, считайте, тем самым от воровства и уцелело. И среди уцелевшего от большого воровства самое место уцелевшему от воровства сравнительно мелкого: эти ряды слов - слов на мягкий знак - а мало ли на что еще бывают полходящие для такого дела слова - ямбические, и хореические, и трехсложные и мало ли - определились первыми и задержались на диске старого XT. XT приказал долго жить, а слова остались, и попробуют теперь исполнить приказанное - как сумеют.
     Кстати, автор тоже собирается еще попробовать собрать эти слова воедино, и если выйдет что-то - может, так это тогда и назвать - С Л О В А ?..